Более 450 дивизий в общей сложности принимали участие в Великой Отечественной войне. И одну из них — 376-ю Кузбасско-Псковскую Краснознаменную стрелковую дивизию — с полным основанием можно считать «шахтерской», так как именно люди этой профессии составляли ее основу при формировании осенью 1941 года. Боевой путь дивизии достаточно хорошо известен. Но с каждым годом открываются новые архивные данные, публикуются воспоминания фронтовиков, и события «роковых сороковых» обрастают новыми подробностями. Так, сегодня уже совсем по-другому видится трагическая судьба 2-й ударной армии, над которой много лет висела тень предательства генерала Власова.
В этой публикации собраны материалы, рассказывающие о том, какой огромной ценой и каким беспримерным мужеством наши земляки четыре года ковали Великую Победу. Возможно, кого-то эта история «шахтерской» дивизии побудит лучше узнать, как сложился боевой путь частей, где воевали их деды и прадеды, погрузиться в атмосферу того грозного времени.
БОЙ ПЕРВЫЙ – БОЙ ПОСЛЕДНИЙ
В конце августа 1941 года на основании директивы Наркомата обороны СССР и приказа главнокомандующего Сибирским военным округом началось формирование 12 стрелковых и четырех кавалерийских дивизий.
В Кузбассе приступили к созданию 376-й стрелковой дивизии. В ее состав вошли 3 стрелковых и 1 артиллерийский полк:
- 1248 Кемеровский — из химиков и шахтеров;
- 1250 Прокопьевский полк — из шахтеров;
- 1252 Сталинский (сначала назывался Пролетарский) — из металлургов, формировался в нынешнем Новокузнецке;
- 946 Ленинск-Кузнецкий артиллерийский полк (медицинский батальон, снайперский).
Комплектовалась дивизия в основном добровольцами в возрасте от 18 до 40 лет. Штаб дивизии находился в г. Кемерово. Кроме стрелковых и артиллерийского полков организовывались 383-й противотанковый дивизион, 442-я отдельная разведывательная рота, 660-й саперный батальон, 762-й отдельный батальон связи, 495-я автомобильная рота, 465-й медсанбат, 453-я рота химической защиты.
Не хватало вооружения. Личным составом дивизия была укомплектована лишь на 90 процентов. Но обстановка на фронте складывалась не в лучшую сторону. Не закончив формирования, дивизия была отправлена на фронт. 10 ноября началась погрузка в эшелоны. Место назначения — станция Шексна Вологодской области. В тот же день на имя комдива и комиссара дивизии поступила телеграмма следующего содержания:
«Кемерово, 376 стрелковой дивизии, Угоричу, Ланкову.
Военный совет СибВО постановил присвоить 376-й дивизии (Кузбасская стрелковая дивизия), её полкам 1248 Кемеровский стрелкой полк, 1250 Прокопьевский стрелковый полк, 1252 Пролетарский стрелковый полк, 943 Ленинск-Кузнецкий артиллерийский полк. Военный совет надеется, что бойцы, командиры и политработники оправдают славное имя Всесоюзной кочегарки — гордости первых пятилеток.
Командующий войсками СибВО генерал-лейтенант Медведев, член Военного совета комиссар Кузьмин».
22 ноября дивизия начала разгрузку на ст. Шексна и вошла в состав 59-й армии. В политдонесении от 28 ноября сообщалось: «Дивизия вооружением не укомплектована. Из положенного по штату налицо имеется: винтовок разных — 88%; пистолетов и наганов — 2,6%; ручных пулемётов — 4,6%; 50-мм миномётов — 7%; 82-мм миномётов — 2,6%; противогазов — 8,9%. Остального вооружения и боевого имущества в дивизии почти не имеется. Автотранспортом дивизия не укомплектована».
В Вологодской области дивизия получила недостающее пополнение личным составом. 29 декабря 1941 г. 376-я Кузбасская стрелковая дивизия прибыла на Волховский фронт и на следующий день прошла боевое крещение. Кузбассовцы вступили в бой в районе г. Чудово на реке Волхов. Город открывал путь к южным окраинам находящегося в блокаде Ленинграда. 30 декабря полкам предстояло лобовой атакой взять деревни Пехово и Пертечно. Сибиряки, вооруженные винтовками Мосина, были брошены на штурм сильно укрепленного немцами берега реки Волхов. При этом в условиях снежной зимы, сорокаградусного мороза личный состав не имел зимнего обмундирования.
На правом фланге — у деревни Пехово — действовал 1248-й стрелковый полк дивизии. 2-й и 3-й батальоны несколько часов вели жестокий бой за селение Рыбачий домик. К полудню 31 декабря 2-й батальон ворвался в Пехово, но дальше продвинуться не смог и почти весь погиб. В 3-м батальоне соседнего 1250-го полка к концу дня осталось в строю всего 25 человек.
Тем не менее у Пехово и Пертечно образовался небольшой плацдарм. Сибиряки не прекращали атаки, стараясь его расширить. Только за один день, 6 января 1942 г., они атаковали врага семь раз, но неприятель превосходил их огневой мощью. При этом немцы не отсиживались в теплых блиндажах, а сами непрерывно контратаковали. Без поддержки танков, артиллерии и авиации наступление дивизии не имело успеха, и 10 января было остановлено.
Потери с 29.12.41 г. по 24.1.42 г. составили 15 000 человек. Дивизия за этот период четыре раза выводилась на доукомплектование и получила в общей сложности 12 000 человек пополнения.
В ДОЛИНЕ СМЕРТИ
13 января 1942 г. войска Волховского фронта опять перешли в наступление. В ночь на 25 января бойцы 376-й дивизии с частями 2-й ударной армии пробили брешь во второй линии обороны немцев в районе деревни Мясной Бор. В эту брешь шириной всего 4 км была введена 2-я ударная армия. После этого немцы всеми силами стремились захлопнуть коридор.
Войска 59-й армии с трудом удерживали место прорыва в районе д. Мясной Бор. Из-за оторванности боевых частей от тыла остро ощущалась нехватка боеприпасов и продовольствия.
В феврале 376-я дивизия получила пополнение и боеприпасы, совершила марш к станции Кириши, вела бои за железную дорогу «Москва-Ленинград», участвовала в операции по взятию Спасской Полисти. Весь февраль и март дивизия вела ожесточенные бои в составе 59-й армии.
19 марта фашисты закрыли коридор и 2-я ударная армия оказалась в окружении. В армии почти не осталось боеприпасов, начался голод. 376-я дивизия после 150-километрового марш-броска прибыла на выручку 2-й ударной армии в район Мясного Бора, где в долине смерти погибали солдаты. Прямо с марша дивизию в бой повел ее первый командир Дмитрий Иванович Угорич и был смертельно ранен.
В ночь на 25 марта 1942 года внезапной атакой частям дивизии удалось пробиться к своим, и в этот день дивизия, усиленная курсами младших лейтенантов и ротой автоматчиков, вновь переходит в наступление и вновь пробивает узкий коридор к частям 2-й ударной армии, который 26 марта 1942 года снова был закрыт.
Выход артиллерии в боевые порядки пехоты поднял моральный дух солдат, усилил огневую мощь, и к вечеру 28 марта 376-я и 382-я сибирские дивизии встречным ударом снова пробили брешь во вражеском окружении шириной всего 800 метров. Сразу по проложенной в болотах узкоколейке для воинов 2-й ударной армии была направлена колонна до 30 автомашин с продовольствием и боеприпасами.
Ожесточенные бои за освобождение коммуникаций 2-й ударной армии продолжались до 2 апреля 1942 года. Узкую полоску земли — коридор, через который тянулась вереница солдат-носильщиков, доставляющих на собственных спинах снаряды и сухари, — назвали чертовым мостом: он простреливался со всех сторон.
Ставший командиром 376-й стрелковой дивизии после гибели Угорича генерал-майор Г. П. Исаков вспоминал: «Дивизия в течение 10 дней отражала контратаки превосходящих сил противника. Борьба за горловину шла не на жизнь, а на смерть. Скажу откровенно: были такие критические минуты, когда, казалось, наступил предел, — болота, вода, холод, непрерывные налеты пикирующих бомбардировщиков и шквалы пулеметного и артиллерийского огня по скучившейся, как на пятачке, ничем не прикрытой с воздуха группировке, всюду масса незахороненных трупов, своих и противника — все это сложилось на плечи тех, кто стоял насмерть».
Согласно исследованию «Россия и СССР в войнах XX века» безвозвратные потери Волховского фронта и 54-й армии Ленинградского фронта во время Любанской операции с 7 января по 30 апреля 1942 года составили 95 064 человек, санитарные — 213 303 человек, всего — 308 367 человек (94,67 %). Таким образом, за время операции не погиб, не попал в плен или не был ранен только один из двадцати человек (5,33%).
В начале мая 1942 года дивизия была снята с позиций и совершила попытку пробить новый коридор ко 2-й ударной армии в районе деревни Мостки — несколько южнее Спасской Полисти. Утром 10 мая при сильной артиллерийской и авиационной поддержке неприятель перешел в наступление против передового отряда дивизии — 1248-го стрелкового полка. Временно полком командовал батальонный комиссар С.А. Вакула. Полк прорвался далеко вперед. Ему оставалось пройти один километр до позиций 2-й ударной армии, но в районе урочища Каменная Горка враг окружил его и отрезал от главных сил дивизии. Резервов дивизия не имела, поэтому сформировали сводный батальон (три роты) из тыловых служб. Рано утром комдив Г.П. Исаков и военком дивизии Д.П. Ланков лично повели батальон в атаку. Одновременно 1248-й полк нанес встречный удар. Через час окружение было прорвано.
14 мая по приказу командования 59-й армии 376-я дивизия отошла назад, прикрыв узкоколейку и Северную дорогу. Затем она возобновила наступление. На этот раз ей поставили задачу пробиться севернее Мостков на ручей Горевой и создать по нему вторую линию обороны Северной дороги. Упорные бои продолжались две недели. Ежедневно воины дивизии отвоевывали по 200-250 м болотистой низины. Враг потерял убитыми и ранеными до 3 тыс. солдат и офицеров.
В ночь на 24 июня в Мясном Бору был в очередной раз пробит коридор, и в него устремилась 2-я ударная армия. Во второй половине дня 24 июня противник опять захватил дорогу и начал методично уничтожать окруженных артиллерийским огнем. Оценив обстановку, Военный совет армии приказал выходить из окружения, по возможности мелкими группами.
Вот как описывает в своих воспоминаниях последний прорыв остатков 2-я ударной армии участник тех событий рядовой И.И. Калабин:
«Всему, однако, приходит конец. Вот и наш волховский гнойник, дозрев, прорвался. 23 июня 1942 г. лавина изможденных, отчаявшихся людей хлынула, как речной поток, в горловину долины смерти. Раненые и истощенные шли без оружия, кто покрепче — с винтовками. Навстречу нам со стороны Волхова пробивались части 52-й и 59-й армий. «Перемычка» составляла всего 4 км. Всего четыре, но каких?! Воины 52-й и 59-й дрались отчаянно, и в ночь с 23 на 24 пробили щель во вражеской обороне в какие-нибудь двести-триста метров. В этот «коридор» и ринулись живой волной окруженцы. Раздосадованные фашисты встретили их сплошным огнем из всех видов оружия. Но что могло остановить людей, которые были обречены? Схватка перешла в рукопашный бой, ожесточенный до остервенения. Сколько выплеснулось чувств в те отчаянные минуты: и обида на судьбу, и осознанное желание покончить с собой, чтобы не попасть в позорный плен. И неожиданная злость, какая приходит к человеку, когда ему уже совершенно не на что надеяться. Рукопашный бой страшен уже тем, что свою смерть тут можно разглядеть в лицо. Но тогда мы просто шли на нее, вопреки всякой военной, да и обычной жизненной логике. И у немцев сдали нервы. Они побежали, на своей шкуре испытав, что такое ожесточение русских, в которых вселилась такая невиданная ярость. Против нее никакая сила не устоит…
…Мы из окружения до Мясного Бора
Делали прорыв вроде коридора.
По голодным, изможденным били все калибры;
Мало нас прорвалось —
Больше там осталось…
Мне повезло — вышел! А друзья-однополчане так и остались в долине смерти. Одних сразили вражеские пули, других затоптала людская лавина, третьи, обессиленные или раненые, попали в фашистский плен… Уже в госпитале за Мясным Бором я узнал от политрука, что 25 июня 2-я ударная перестала существовать. Очень тяжело переживал я это известие. Потом меня перевели в госпиталь Малой Вишеры, немного позднее — в Боровичи. Я понемногу приходил в себя, но долго еще оставался доходягой-дистрофиком. «Ну прямо святой Доминик!» — воскликнула однажды сестра милосердия. Что это значит, я тогда и понятия не имел. В окружении нас больше Робинзонами величали — за бороды да рваную одежду.
Медиков же больше всего поразила моя чудовищная завшивленность. Моют меня, моют и белье ежедневно меняют, а проверят — снова вши. «Откуда ты их только берешь?» — спрашивают. Я отвечал им: «Наверное, это спутники голода, страха и ужасов, уйдут, когда отодвинется все пережитое…
Где-то в конце июля на политинформации нам сказали: «Штаб 2-й ударной и ее командующий Власов сдались вместе с армией на милость врагу». Эта пущенная кем-то сплетня пошла-поползла из уст в уста по фронтам. Сплетня перерастала в клевету, клевета возводилась в истину. Кому это нужно было, не знаю, но в том, что герои 2-й ударной были оклеветаны напрасно — могу поклясться».
К концу июня 1942 года в 376-й дивизии оставалось только 1256 человек личного состава. Дивизия находилась на отвоёванном плацдарме на Волхове (всё, чего территориально удалось добиться советским войскам в ходе Любанской операции) до августа 1942 года. Всего за время боёв на Волхове потеряно до 15 000 человек личного состава, дивизия четырежды пополняясь за первое полугодие 1942 года.
РАЗРЫВАЯ БЛОКАДНОЕ КОЛЬЦО
В августе 1942 года дивизия была снята с плацдарма, пополнена и к 21 сентября 1942 года переброшена на Чёрную речку, в район Гайтолово, где участвовала в завершающей стадии Синявинской операции. В течение сентября войска Ленинградского фронта стремились преодолеть оборону противника на левом берегу Невы и развить наступление на Синявино, навстречу войскам Волховского фронта. 26 сентября войска Невской оперативной группы овладели плацдармом в районе Московской Дубровки, где развернулись упорные бои. Однако расширить захваченные плацдармы, а также прорвать оборону противника на всю глубину и соединиться с Волховским фронтом войска Ленинградского фронта не смогли и отошли на исходные рубежи.
Синявинская операция не решила задачи по деблокаде Ленинграда. Однако в результате активных действий войск Ленинградского и Волховского фронтов был сорван вражеский план очередного штурма города. За время боёв противник потерял около 60 тысяч человек, свыше 600 орудий и миномётов, около 200 танков, 260 самолётов. В ноябре 1942 года дивизия отведена на пополнение, укомплектование и подготовку очередной операции по прорыву блокады Ленинграда.
Утром 12 января 1943 за два часа до начала артиллерийской подготовки в частях 2-й ударной и 8-й армий был зачитан приказ командующего войсками Волховского фронта. В приказе ставилась задача: «Решительным, смелым, дружным ударом совместно с войсками Ленинградского фронта окружить и уничтожить немецкие войска, разбить блокаду вокруг Ленинграда, города-героя, колыбели нашей свободы и независимости».
Операция «Искра», проведённая с 12 по 30 января 1943 года силами Ленинградского и Волховского фронтов при содействии части сил Балтийского флота, Ладожской военной флотилии и авиации дальнего действия завершилась долгожданным прорывом 18 января блокады.
Вот как вспоминает эти события фронтовик Н.Н. Яненко, призванный осенью 1942 года. «Наше подразделение было распределено в части 376-й стрелковой Кузбасской дивизии. Я был направлен в 1248-й стрелковый полк. 11 января части нашей дивизии стали выдвигаться на исходные позиции, а 12 января был нанесен общий удар, начавшийся более чем двухчасовой артподготовкой. Впервые в своей жизни я был свидетелем артподготовки. На всей передовой стоял сплошной гром и гул, работали все калибры артиллерии и «Катюши».
В первый день наш фронт продвинулся на 3 км. Противник усилил сопротивление, подтянул 6-ствольные минометы, перебросил авиацию, и 376-й дивизии пришлось буквально прогрызаться через оборону противника, напичканную огневыми точками и дзотами. Все это задерживало наше продвижение. Нужны были танки, но они не могли эффективно действовать, так как кругом были торфяные болота. Очень ожесточенными были бои за высоту Синявино, окруженную болотами. Ее господствующее положение позволило контролировать обстановку тем, кто ею владел. Высота много раз переходила из рук в руки. Вблизи высоты образовалось кладбище подбитых наших и немецких танков, в конечном итоге с одной стороны высоты закрепились наши, с другой — противник. Семь дней шла битва в лесах и на болотах, на заснеженных полях, а на восьмой день наши ударные группировки соединились в районе рабочего поселка № б. Блокада была прорвана».
Советские войска, в состав которых входила в составе Волховского фронта 376 дивизия, продолжили наступление с целью разгрома мгинско-синявинской группировки противника и обеспечения надёжной железнодорожной связи Ленинграда со страной, но в ожесточённых боях в феврале-апреле развить достигнутый в январе успех не удалось.
Бывший командир батареи 76-мм пушек 1252-го стрелкового полка 376-й стрелковой дивизии А.И. Шумачев вспоминает: «Весной 1943 года после прорыва блокады Ленинграда наш 1252-й полк 376-й стрелковой дивизии держал оборону на юго-восточной окраине рощи Круглая. Кто находился тогда на восточных скатах Синявинских высот, знает, что представлял собой наш передний край. Настоящая неразбериха: отдельные наши подразделения глубоко вклинились в оборону противника, а некоторые мощные дзоты врага находились буквально в метрах от наших боевых порядков.
Особенно опасный вражеский дзот был на участке обороны первого батальона. Командир полка полковник Гринев приказал командиру взвода разведки лейтенанту Ивану Петровичу Степанову уничтожить этот дзот, а при благоприятных обстоятельствах попытаться захватить в плен его гарнизон.
Действовал лейтенант Степанов предельно просто. Он договорился с артиллеристами, чтобы по его сигналу орудие, находившееся неподалеку, открыло по этой цели огонь и ослепило противника, а сам он организует наблюдение за дзотом. Командир артиллеристов с пониманием отнесся к просьбе полкового разведчика и выделил для этой цели несколько снарядов. Орудие начало стрелять.
Пользуясь этим прикрытием, разведчики подкрались к дзоту. По сигналу Степанова орудие прекратило огонь, и тогда разведчики, не мешкая, ворвались в дзот. Пятеро гитлеровцев еще не успели подняться с пола, где они прятались от обстрела. Здесь их и пленили наши разведчики.
Через день таким же образом подчиненные Степанова овладели вторым дзотом. Еще семь гитлеровцев привели они в штаб полка. Все это было проделано столь мастерски, что разведчики не понесли никаких потерь. За эти мужественные действия лейтенанту Степанову был вручен орден Отечественной войны I степени. Офицер стал первым кавалером ордена Отечественной войны в нашем 1252-м полку».
С мая 1943 года Кузбасская дивизия защищала южное побережье Ладожского озера, коридор шириной 8-11 км, по которому в Ленинград поступало продовольствие и все необходимое для жизни города. В августе 1943 года дивизия вела оборонительные бои в Колпино.
14 января 1944 года войска Волховского и Ленинградского фронтов перешли в наступление. 376-я отвлекала на себя силы противника, не давая ему перебрасывать войска в направлении главного удара. 24 января дивизия атаковала пехотную дивизию немцев, освободила 14 населенных пунктов. 26 января, освободив 10 населенных пунктов, вышла на рубеж станции Новолисино — дом отдыха.
27 января овладела Лисино-корпусом, соединилась здесь с войсками, наступавшими с востока. В этот день Ленинград полностью был освобожден от блокады, которая длилась 900 дней. Дивизии была объявлена благодарность Верховного главнокомандующего, многие бойцы и командиры были награждены орденами и медалями. В феврале 1944 года дивизия преследует отступающего противника по направлению к Пскову.
«ПЕРЕПРАВА, ПЕРЕПРАВА…»
Освобождение Пскова — один из славных этапов 376 стрелковой дивизии на долгом пути к Великой Победе. Гитлеровское командование называло Псков «ключом к парадным дверям Ленинграда». Кроме того, древний русский город являлся воротами в Прибалтику. Вот почему уже с октября 1942 года немцы приступили к сооружению оборонительного рубежа — линии «Пантера». Строительство продолжалось до 1944 года. Линия «Пантера» проходила по высотам и холмам Псковской равнины. Опорными пунктами «Пантеры» являлись города Остров и Псков.
Для прорыва «Пантеры» были сформированы войска 3-го Прибалтийского фронта под командованием генерала И.И. Масленникова. В конце февраля 1944 года советские войска вышли к укрепленному району противника. В течение почти четырех месяцев наши части готовились к штурму «Пантеры». 376-й дивизии генерал-майора Н.А. Полякова предстояло овладеть Запсковьем, выйти на реку Великую севернее Кремля, форсировать ее и захватить плацдарм на западном берегу.
Немецкое командование требовало от своих подчиненных взрывать и сжигать всё. За две недели с 8 по 22 июля 1944 года была уничтожена сохранившаяся до той поры половина города: взорваны мосты, разрушена электростанция, промышленные здания, исторические памятники, обращена в руины центральная часть города. Один из немецких офицеров при этом сказал: «Пскова больше нет, и, никогда не будет».
376-я стрелковая дивизия форсировала р. Великая на исходе ночи с 22 на 23 июля. О том, как это происходило, вспоминает ветеран дивизии А. Миндлик: «Рассвет еще не наступил, когда от нашего берега бесшумно отплыли несколько самодельных плотов с разведчиками, саперами и бойцами стрелковых рот. Все они немедленно приступили к разминированию берега, еще занятого противником, и выявлению его огневой системы. Пулеметчик 3-й стрелковой роты красноармеец Халилов обнаружил оставленные немцами лодки. Скрепив их одну с другой, он вернулся обратно, чтобы переправить свой взвод.
В 4 часа утра 23 июля 1250-й полк приступил к форсированию Великой. Флотилия развернутым строем, под прикрытием всех видов огня, двинулась навстречу направленным в лицо пулеметным стволам. Оказавшись на берегу, батальоны пошли на штурм Завеличья. И не было силы, что смогла бы остановить нас тогда…
Часть пулеметчиков была оставлена на правом берегу для прикрытия нашей переправы. Среди них — командир расчета младший сержант Пастухов. Это он одной очередью заставил умолкнуть вражеский пулемет, мешавший переправе…
Рвутся в воде мины и снаряды. Водяные фонтаны всюду — и за нами, и с обеих сторон, и впереди. Подбираем в воде раненых… Не все тогда доплыли до места высадки».
В результате короткого, но кровопролитного штурма Псков был освобожден от врага, и уже вечером 23 июля 1944 года Москва салютовала доблестным частям и соединениям двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий. Приказом Верховного Главнокомандующего от 9 августа 1944 года за освобождение г. Псков в составе 3-го Прибалтийского фронта в ходе Псковско-Островской наступательной операции, 376-й стрелковой дивизии присвоено почетное наименование «ПСКОВСКАЯ».
«С ВОЙНОЙ ПОКОНЧИЛИ МЫ СЧЕТЫ!»
С сентября 1944 года дивизия участвовала в Рижской операции. При планировании осеннего наступления советских войск в Прибалтике Ставка Верховного Главнокомандования намечала нанести два удара на Ригу: один — южнее Даугавы, другой — севернее ее. Это должно было привести к расчленению группы армий «Север» и отсечению ее от основных сил германской армии.
Наступление советских войск на Ригу проходило в своеобразных условиях приморского театра военных действий, отличавшегося лесисто-болотистым характером местности, большим количеством рек и озер. Эти особенности усиливали имевшуюся здесь у врага многослойную оборону с высокой плотностью войск и инженерными сооружениями.
Преодолевая сопротивление немцев, наши войска метр за метром вторгались в боевые порядки противника и теснили его к Риге. Обе стороны несли большие потери.
Командование группы армий «Север» решило остановить дальнейшее продвижение Красной Армии на заранее подготовленном рубеже «Сигулда». Путем уплотнения боевых порядков и за счет отхода части сил из Эстонии противник создал сильную группировку, в составе которой насчитывалось 33 дивизии, в том числе 4 танковые.
К 12 октября 1944 года дивизия подошла к восточному берегу крупнейшего рижского озера Кишэзерса — длина 8,4 км, ширина до 3,6 км. Семь самоходных артустановок 379-го самоходного артполка и артиллерия 374-й стрелковой дивизии обеспечивали действия батальона амфибий. Гитлеровцы вели беспорядочный ответный огонь по нашим позициям на восточном берегу Кишэзерса. Чувствовалось, что враг отходил в Пардаугаву и ему уже было не до точности.
Одна за другой амфибии подходили к песчаной отмели. С криками «Ура!» автоматчики прыгали в воду, открывая на ходу огонь. Вслед за воинами 1244-го стрелкового полка форсировали озеро десантники 1250-го стрелкового полка 376-й стрелковой дивизии.
13 октября в 7 утра передовые подразделения 1244-го и 1250-го стрелковых полков прибыли в Саркандаугаву. К этому времени на амфибиях, рыбацких лодках, катерах и плотах через озеро переправились остальные силы 374-й и 376-й стрелковых дивизий.
«Кишэзерс в узкой части 2400 метров, – говорили пленные немцы. – Как можно преодолеть такую водную преграду? Мы этого не ожидали, хотя у нас были части, оборонявшие этот участок. Сплошной гул моторов, пулеметная стрельба, канонада создали такое впечатление, что по всему озеру плывут танки-амфибии…»
Основная часть города – правобережье – была освобождена. Но в Пардаугаве еще оставался враг. Силы там у него были немалые. Гитлеровцы оказывали отчаянное сопротивление войскам 2-го Прибалтийского фронта, наступавшим с юго-востока на левобережную часть Риги.
Отважно действовали на левом берегу Даугавы и разведчики 943-го артполка 376-й стрелковой дивизии. Ими командовал начальник разведки полка капитан Е.П. Матюшин. Боец-разведчик Григорий Бурухнин гранатой сразил трех гитлеровцев. Когда оставшиеся в живых шесть вражеских солдат выскочили из траншеи, отважный разведчик скосил их автоматной очередью.
21 октября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР 376-я стрелковая дивизия, отличившаяся при освобождении города Риги, была награждена орденом Красного Знамени. Дивизия стала называться «376-я Кузбасско-Псковская Краснознаменная стрелковая дивизия».
Потеряв Ригу, немецко-фашистские войска на довольно значительном расстоянии оказались отрезанными от Восточной Пруссии и прижаты к морю. Образовался так называемый «Курляндский котел», в котором оказалось свыше 33 дивизий вермахта. Сражения по ликвидации «котла» были ожесточенными и завершились капитуляцией гитлеровцев 9 мая 1945 года. День Победы 9 мая 1945 года дивизия встретила в г. Кандава, Латвийской ССР, где вела боевые действия по очистке территории Прибалтики от остатков немецко-фашистских войск.
За время войны в дивизии было награждено 8265 солдат и офицеров. В 1945 году И. В. Сталин запросил у командующего маршала Василевского, сколько дивизий и какие ни разу не отступали. Всего таких оказалось семь, в том числе Краснознаменная Кузбасско-Псковская стрелковая дивизия.
В сентябре 1945 года дивизия была переформирована в 48-ю отдельную стрелковую бригаду, 23 июля 1949 года обратно в 376-ю уже горнострелковую дивизию. После еще ряда реорганизаций 13 мая 1966 года создан 860-й отдельный мотострелковый полк, отличившийся в Афганистане и расформированный 25 августа 1988 года.
Подготовил Игорь ЧИКУРОВ,
советник заместителя генерального директора-
директора по связям и коммуникациям АО «СУЭК-Кузбасс».
