Истории о бездомных людях только на первый взгляд кажутся похожими: холод, голод, улицы, попрошайничество, а порой и мелкое воровство. На самом деле это далеко не так. Юрий Снегирев, или, как его величают закадычные друзья из приюта, Йорик, оказался на улице почти тринадцать лет тому назад. Тогда ему, человеку со средним специальным образованием, полному надежд и мечтаний, было всего лишь 38 лет. Так сложилась его судьба, что практически в один момент Юра потерял всё, чем так дорожил: маму, жену и маленького сынишку.
Юре было двадцать с небольшим, когда он в начале 90-х годов, женившись на красавице Настасье, решил переехать из родного Тисуля в чужой для него Ленинск-Кузнецкий. Юрка, на тот момент уже окончивший Томский политехнический техникум, страстно горел желанием устроиться геологом на одну из многочисленных кузбасских шахт. Только вот принимать в свои ряды молодого неопытного геолога работодатели не особо спешили. Месяц за месяцем обивая пороги угольных предприятий, он так и не смог найти себе работу по специальности. «Жена стала уговаривать меня уехать на север, мол, там геологов ценят на вес золота. Я поддался на её уговоры, и мы вместе с ней укатили в Якутию», — вспоминает Юра. Чужбина приняла молодую семью хорошо. Юрка устроился на долгожданную работу геологом. Молодой семье выделили однокомнатную служебную квартиру, а беременная первенцем Настасья хлопотала по хозяйству, обустраивая семейное гнёздышко.
Беда в семью Снегирёвых пришла неожиданно, оттуда, откуда её даже не ждали. «После работы мы с мужиками решили посидеть немного, расслабиться, — опустив голову, вспоминает Юра. – Выпив лишнего, разругались. Потом завязалась драка». Разнимать разбушевавшихся шахтёров так никто и не решился. Итог той потасовки был трагичным: из девяти драчунов двое были убиты на месте, пятеро человек попали в больницу. Хоть Юрке в той драке и повезло больше всех — он практически не пострадал, но зато ему крепко досталось после, когда он оказался на скамье подсудимых в качестве обвиняемого. Судья, внимательно изучив дело, пришел к выводу, что именно Юра был главным зачинщиком потасовки и виновным в смерти одного из погибших. В общем, судья, приняв к сведению то, что Юрка ранее не был судим и на иждивении у него находился четырёхлетний сынишка, вынес ему приговор: десять лет строгого режима. «Пока я отбывал срок, жена развелась со мной, вышла замуж за другого и уехала в неизвестном направлении. Мать, узнав о том, что меня посадили, совсем спилась от горя», — рассказывает Юрка.
Сидеть положенный срок Юрке так и не довелось. Отпустили его на два года раньше по УДО за примерное поведение. Оказавшись за пределами колонии, Юрка твёрдо решил, что нужно начинать жизнь заново. Восстановить документы, которые «уехали» вместе с бывшей женой, найти работу, а уж потом разыскать сына и наладить с ним контакт, а ещё побывать на могилке матери. «Мне столько всего предстояло сделать, — говорит Юра. – Даже настроение сразу улучшилось. На тот момент казалось, что я готов был горы свернуть, лишь бы всё вернулось на круги своя».
Но новые Юркины свершения закончились, так и не успев начаться. Пока добрался до Кузбасса, познакомился со случайными попутчиками, с которыми потом сошел на станции в Новокузнецке. Дружба с малознакомыми людьми закончилась быстро, уже через неделю Юрка с котомкой в руках шел по трассе «Новокузнецк – Кемерово» в сторону родного Тисуля. «Лето на улице было, поэтому было проще, если б зимой шёл, замёрз бы, наверное, где-нибудь, — вздыхая, вспоминает Юра. – Ел то, чем люди добрые в деревнях угощали. Народ-то у нас хороший. Кто хлеба, кто картошки, а кто и одежонку давал. Тем и жил».
Примерно через месяц Юрка дошёл до Ленинска-Кузнецкого. Пройти мимо города, с которым его связал год жизни, он так и не смог…
Первое время, оказавшись в Ленинске-Кузнецком, Юра, чтобы не помереть от голода, побирался. Стоял с протянутой рукой у гипермаркета, что неподалёку от МФЦ и магазинов на проспекте Ленина. Спал в шалаше, который соорудил в сосновом бору неподалёку от 4-го Дачного. С наступлением холодов понял, что выжить в шалашике, построенном из сосновых веток и целлофана, ему будет явно непросто, поэтому он принял предложение друзей на зиму «переехать» в тепловую камеру. «Ну, а что, там сухо, тепло. Почему бы и нет? — рассуждает он. – Единственное неудобство теплокамеры было в том, что я там обитал не один». Новую обитель Юрке пришлось делить ещё с тремя такими же, как и он, горемыками. «Честно, не помню, сколько я там жил, знаю, что очень долго. Одно могу сказать, радости здесь мало. Здесь не живут, здесь в прямом смысле выживают, — говорит Юра. – Но опять же каждый «скочет», как хочет, а я скачу, как хочу».
Спустя семь лет, зимой 2016 года, Юрка доскакался. Его бездомная жизнь в буквальном смысле слова повисла на волоске. Юрка с обморожением конечностей попал в больницу. Пальцы левой руки и обеих ног врачам-кудесникам удалось спасти, а вот пальцы на правой руке пришлось ампутировать. Перед выпиской медики собрали Юрке кое-какую одежду, помогли найти приют и дали денег на проезд. Но за ум Юрка так и не взялся. Вместо этого он прямиком направился к своим друзьям, чтобы вновь окунуться в беспросветную бездомную жизнь. Пять лет скитаний и ночёвок в тепловой камере закончились тогда, когда её, отремонтировав, закрыли на замок. Так в 2021 году Юрка, оставшись без «ночлежки», был вынужден наконец-то пойти в приют.
Очередной раз добрые люди не оставили Юрку на произвол судьбы. Ему помогли восстановить документы и предоставили жилье. Там же, в приюте, Юрка встретил новую пассию, с которой решил связать свою дальнейшую жизнь. «Сейчас у меня есть любимая женщина, койка и работа в приюте. Так что можно сказать, что я твёрдо стою на ногах…Только жаль, что на самом дне, — печально улыбаясь, говорит Юра. – Но, если Бог даст здоровья и сил, то мы с Иринкой планируем в этом году перебираться в деревню. Нам уже и домик пообещали выделить. Может, если повезёт, скотину, птицу разведём. Главное, что теперь я не один, у меня появился смысл в жизни – Иришка».
Марина ЛЕВКОВИЧ.
