«Дом не отвечает за тех, кого не пускает в себя.
Он не отвечает даже за тех, кого впустил».
Что это за Дом? Почему о нём говорят как о живом существе? Кто там обитает и по каким правилам?
«Дом, в котором…» — роман армянской писательницы Мариам Петросян, вышедший в 2009 году. Это роман в трёх книгах, для кого-то наделавший много шума, а кого-то не затронувший совсем. Как говорят сами фанаты о читателях: «Дом» впускает не всех. Много людей не дочитывают до конца даже первую часть этой истории — первую книгу под названием «Курильщик», потому что всё в этой истории туманно и непонятно». И это действительно так.
Как уже упоминалось ранее, роман состоит из трёх книг: «Курильщик», «Шакалиный восьмидневник» и «Пустые гнёзда». Знакомство с произведением начинается от лица Курильщика, одного из жителей Дома. На протяжении всей истории он остаётся единственным человеком, который мыслит рационально. В каком-то смысле он — олицетворение всех читателей, которые только начинают читать «Дом» и которые закрывают роман, так и не поняв смысла. И это хороший ход: аккуратно и осторожно погрузить нас в домовскую атмосферу.
Если размышлять как Курильщик, то расклад выходит такой. Дом — интернат для детей и подростков: инвалидов, умственно-отсталых или сирот. Каждому ребёнку, попавшему туда, дают кличку. Она может остаться с ним до выпуска, а может измениться. Все дети разделяются на группы:
- Первая — «фазаны»: педантичные и прилизанные, начиная от внешнего вида и заканчивая характером;
- Вторая — «крысы»: полная противоположность первой, яркие и неформальные;
- Третья — «птицы»: вечный траур по умершему брату их вожака и любовь к комнатным растениям;
- Четвёртая не имеет кличек: в этой группе живут особенные, уважаемые всеми в доме люди — так называемая элита;
- Шестая — «псы»:практически такие же, как крысы, то есть яркие и шумные.
Группы нумеруются по порядку комнат в коридоре. Шестая слишком большая, потому комнаты 5 и 6 объединены в одну, поэтому пятой группы в Доме и не существует.
Все жители окутаны Домом. Они разговаривают на своём языке, дают всем клички, познают мир в первую очередь на чувственном уровне, на уровне символов и метафор. Они создали свой особенный мир с параллельными реальностями и сверхспособностями, который не могут понять люди вне Дома. Мы, как Курильщик (единственный персонаж, который вечно «не в теме»), тоже не совсем понимаем, где правда и вымысел. Например, у домовцев существует вторая реальность — Изнанка. Это мир, куда они могут случайно или намеренно попадать и оставаться какое-то время, которое ТАМ течёт по-разному. Некоторые могут остаться там навсегда, что и происходит после выпуска. Кто-то при этом впадает в летаргический сон, а кто-то просто бесследно исчезает.
В романе есть интермедии — флешбэки, повествующие о прошлом некоторых детей, о том, как они росли и формировались и как потихоньку вплетались в Дом. Из таких вставок можно узнать о прошлых домовских поколениях, а главное — о выпуске. Это слово — второе из самых ужасных слов для жителей. Первое — Наружность, то есть наш реальный мир, где мы стандартно учимся, ходим на работу, заводим семью, берём ипотеку и так далее. Для домовцев это настолько страшно, что во время выпуска, который описан в интермедиях, некоторые дети покончили с собой.
И это одна из причин, почему жителей Дома очень сложно называть детьми. Для нас это всё выглядит как игра: все эти Изнанки, многочисленные сверхспособности, клички, образные и туманные выражения. А для них — вся жизнь с жёсткими правилами. Это дети и подростки, которые могут убить друг друга, отстаивая место вожака, и посчитают это нормальным. Это люди, невероятно чуткие и проницательные, способные понимать без слов, видеть без зрения, бегать без ног.
Дом, в котором происходят невероятные для нашего рационального понимания вещи, стал Домом не только для его персонажей, но и для читателей. Для читателей — таких же особенных, как и эти дети.
Анастасия СЕМЫКИНА, студентка 4-го курса КемГУ.
