Маленькой Марии было три года, когда в их село Лебяжье пришли немцы. Война в её памяти осталась обрывками воспоминаний, отдельными эпизодами, из которых уже трудно составить ясную картину. Но из рассказов родных она знает, как складывалась жизнь их семьи до и после Великой Отечественной войны. А главное начиналось с той поры, когда она пошла в школу, училась и работала, создавала семью и воспитывала детей. Биография Марии Семёновны Пикаловой похожа на судьбы тысяч таких же ветеранов труда, с детства и юности работавших не покладая рук.
Село под Воронежем
Воронежская область всегда была благодатным краем, где колосились поля, зрели рожь и пшеница, а в огородах и садах под жарким солнцем поспевало, становясь частью урожая всё то, что щедро дарила эта земля. Мария Семёновна родилась в крестьянской семье в феврале 1939 года. Будучи малолетним ребёнком, она, конечно, не запомнила тот июньский день 1941 года, когда началась Великая Отечественная война. В её памяти сохранился плач деревенских женщин, провожавших мужчин на фронт: разрывавший душу и сердце, он казался страшным предвестником беды, нагрянувшей в дом. Ведь почти все, кто уходил тем летом защищать страну от фашизма, не вернулись в родное село: погибли, умерли от ран, пропали без вести. Да и остальных жителей, попавших под временную оккупацию, как показало время, тоже ждала незавидная участь.
Как пришла война
Летом 1942 года фронт подошёл совсем близко к их Землянскому району и селу Лебяжье. И настал день, когда они увидели немецких солдат, машины и танки с крестами на бортах. Дети и женщины пытались прятаться, но уходить им и бежать было вообще некуда: бросить дома и хозяйство, кормившее семьи, нельзя. А немцы уже хозяйничали вовсю: забирали все продукты, которые находили, ловили кур, словом, вели себя так, как будто мирных жителей вокруг не было совсем. Сразу стало понятно, что на родную землю пришли захватчики, для которых местное население — люди второго сорта, и с ними могут сделать всё что угодно.
Испытание для всех
Однажды в село зашла какая-то немецкая команда военных и начала выгонять жителей из домов: руганью, грубостью, резкими выкриками на своём языке, а то и прикладами — для того, фашистского порядка, который в обращении с мирными людьми был нормой. Всех до единого собрали в колонну (стариков, женщин, детей, подростков) и погнали на соседнюю станцию Курбатово, которая находилась недалеко от Воронежа. Путь под палящим солнцем был долгим и утомительным, особенно для детей: ни отдохнуть, ни водицы испить. И они начинали плакать, размазывая слёзы по лицу. Кого-то матери брали на руки и несли, тоже еле сдерживая рыдания. Пыль стояла столбом, и казалось, что конца-края не будет этой дороге войны, ставшей страшным испытанием для всего нашего народа.
За колючей проволокой
На станции Курбатово всех их согнали в большой амбар, где до войны хранилось зерно, готовое к отправке по железной дороге. Какое-то время сидели за крепко запертыми дверями, а потом ночью налетели наши самолеты и начали бомбить станцию. Разрывы бомб, паника, шум, выстрелы зенитных орудий. Взрыв прогремел и неподалёку от зернового амбара. Дверь распахнулась, люди выбежали кто куда. Но тут немцы направили прожектора, устремлённые в небо, прямо на них: ни спрятаться, ни скрыться. Закрыв лица руками, все замерли: вдруг начнут стрелять… Но людей опять загнали в амбар, да ещё обнесли его колючей проволокой, чтобы уже точно никто никуда не убежал.
Детство в неволе
Примерно месяц они находились на станции за колючей проволокой, перебиваясь водой и тем, что выдавали немцы. Чем-то кормили, но вот чем, маленькая Мария не запомнила. Лишь чувство голода, нараставшее с каждым днём, давало о себе знать, мучило каждого, кто попал в фашистскую неволю. А из Курбатово узников постепенно вывозили по железной дороге в разные места. Их семье ещё повезло: далеко не отправили, привезли в Курскую область, где в деревне Сухоребрики (название на всю жизнь запомнилось) был пересыльный лагерь. Там и находились до тех пор, пока в ходе Курской битвы летом 1943 года их не освободили наши. Наступление шло стремительно, и вывезти узников не успели: отступая, немцы побросали в спешке всё. Как жили эти полгода в неволе, тоже не запомнилось, наверное, детская память вытеснила все мрачные картины. Иногда они приходили во сне как долгое эхо войны.
Домой, в Лебяжье
«Вернулись мы домой в Лебяжье и родного села не узнали, — говорит Мария Семёновна. — Всё сожжено, разбито в тяжёлых боях, жить негде, одни печные трубы торчат вместо домов. Надо было как-то отстраиваться, поднимать колхоз. Первое время жили в землянках, а когда жизнь после Победы начала налаживаться, семьи строили дома, село год от года разрасталось — под жильё давали ссуды. Добротный дом был и у нас».
Трудились тогда колхозники не покладая рук, и она, когда подросла, не отставала от всех: на току, на прополке и сенокосе. Окончив сельскую девятилетку, осталась в родном Лебяжьем, продолжая извечный крестьянский труд, который длился круглый год и от зари до зари. Так деревня, наверное, навсегда и стала бы её судьбой, если бы не семья.
Шахтёрский город стал судьбой
Иван Пикалов работал у них водителем. Приглянулись молодые люди друг другу, и в 1958 году сыграли свадьбу. Задумались: как жить будем? И решил Иван Корнеевич ехать в Сибирь, где хорошо, слышал, зарабатывали на шахтах. Конечно, работа тяжёлая, но она того стоила. Как устроился электрослесарем на шахту имени Ярославского, так и трудился там до 90-х, до той поры, пока не начались перемены в стране и в жизни.
Почти сразу же, в 1959 году, приехала к мужу в Ленинск-Кузнецкий с маленьким ребёнком на руках и Мария: куда иголка, туда и нитка. Получили комнату, и она решила пойти учиться на повара — чем-то привлекала её эта профессия. Работала в столовой №14, родила вторую дочь на радость мужу. Две красавицы подрастали уже в семье, Елена и Антонина. Жизнь на месте не стояла, и когда в городе построили камвольно-суконный комбинат, она устроилась туда, да так, что прикипела к новой профессии машиниста компрессоров всей душой, отдав ей два десятилетия. За трудовые отличия — награды и высокое звание ветерана труда.
Чем прошлый век запомнился
Вот так, в делах и заботах жила, к труду привычная, как поётся в песне. Дети выросли и стали взрослыми самостоятельными людьми: одна дочь здесь, а другая — в Новокузнецке. У них сыновья, и две правнучки уже радуют, подрастая. Прибавляет хорошего настроения и весна, внимание службы социальной защиты и ветеранской организации, не забывающих и подарок принести, и поздравить. Но больше всего греет душу на склоне лет сознание того, что с детских лет удалось достойно пройти через все испытания и трудности минувшего века, которых было столько, что не на одну жизнь хватит. И главным её содержанием всегда был труд, дававший цель и понимание того, что ты вносишь свой вклад в общее дело.
Зинаида ТЕРЕЩЕНКО.
Ветеран труда.
Фото из семейного архива.
